У нас не должно быть тем, на обсуждение которых стоит табу. За последние четыре с лишним года армянство испытало достаточного идейного опустошения, чтобы сугубо здравая и открытая дискуссия о прошлом и настоящем могла восприниматься как единственное средство освобождения ума от бесконечной депрессивности. Такой темой табу стало событие, которые привело к власти того, кто ныне редактирует учебники по истории - Бархатная революция.
Действительно, события марта-мая 2018 года превратились в сложное воспоминание для граждан Армении с ноября 2020 года. Некогда самая легитимная власть в истории современной Армении, за которой чуть ли не стоял вес нового этапа истории, мифической "Четвёртой Республики", теперь оказалась в таком положении, что её от краха спасает лишь не меньшая омерзительность политических оппонентов.
Немалое число граждан Армении и армян диаспоры игнорируют факт того, как в течение двух лет знатная их часть не просто поддерживала власть Пашиняна, но и видела в ней надежды на будущее. Теперь же все внезапно "всегда знали, что будет". Тут стоить осадить диванных экспертов, потому что прогнозы о том, что Пашиняну конец составлялись чуть ли не каждые полгода после революции.
Аналогично планы по сдаче Арцаха/Сюника/всей Армении не только пестрили хронологическими вариациями, но и деталями и методами - если верить каждому прогнозу низкосортного ютуб-канала "патриотов", то Армения уже сдана вся раз пять точно в результате сделки на суммы 100 млрд. долларов, под строгим надзором то Сороса, то масонов, то Путина, то ЕС-США. В этом главная трагедия всей этой истории - оппоненты новой власти своей безалаберностью добились того, что человек, считающий Западную Армению аналогом Западного Азербайджана, до сих пор у власти.
А всё очень просто. В течение десятилетий до Бархатной революции в Армении активно вычищалось политическое поле от любой весомой оппозиции. Гиганты вроде тандема Демирчян-Саргсян "загадочно" погибли в 1999 году. Оппозиции в парламенте "внезапно" являются системной ширмой для раздела сфер политического и экономического влияния.
Знаменитая "четвёрка" в лице "АНК" уже раз клеймённого Левона Тер-Петросяна, Дашнакцутюн в должности "свадебных генералов", "Жарангутюн" Раффи Ованнисяна и "Баргавач Хайастан" Гагика Царукяна из "угрозы властям" стали её послушными собачками, разве что за исключением провалившейся на выборах 2017 года партии Раффи. Остался лишь гнев арцахских фидаинов на фоне Апрельской войны и критике её проведения - но агрессивной тактики тех испугалось и само общество.
Таким образом, политическое поле филигранно вычистилось до такого состояния, что только "Кахакацьякан пайманагир" оказались более или менее протестной структурой, не считая мелких партий политических активистов. Большую услугу "делу революции" оказал Серж Саргсян, благо за слова он не считал должным отвечать, это же не "дворовые разборки", словами Шармазанова. Как оказалось, обществу было достаточно это присовокупить с максимально удобной тактикой протеста, с минимальными политическими и, тем более, внешнеполитическими коннотациями. Так победила Бархатная революция.
Победила она с таким последствием, что гражданское общество умножилось на ноль. Так как более или менее серьёзные оппоненты "бывшим" оказались во власти, то на их месте не могло оказаться кого-либо другого, кроме самих отверженных. Те же, естественно, имеют такое же отношение к гражданскому обществу, социальному интересу против политического, как члены РПК имеют отношение к Цегакрону. Соответственно, большую услугу "делу легитимации" Пашиняна сделали те, кто теперь отвечал от имени народа, каждый раз это имя переспрашивая, правда.
Бархатная революция широко повлияла на культурную атмосферу двух лет. Её хотели использовать, как PR Армении на международной арене. Событие понималось, как закономерное явление десятилетий протестов пост-2008 года, включая экологические 2011 года и "Электрик-Ереван". Наблюдалась последовательность годов 1988-1998-2008-2018. Слово "духов" вставляли в поп-музыку, а идея Армении, как свободного демократического государства, казалось бы преодолеет остальные нарративы.
Конечно, пока в этом угаре находилась что новая власть (не особо знающая, что делать для демократизации страны, правда), что общество, никто не замечал другую последовательность, а именно агрессивное вооружение Азербайджана, усложнение отношений с РФ (причём задолго до революции) и вся та переговорная и военная атмосфера, которая намекала на приближение "Второй Карабахской". Но не бойтесь! Аналитики тех времён вам намекнут, что Алиев никогда не откроет огонь по Степанакерту, иначе Армения, РФ и Запад уничтожат его, верьте! Так настолько было плевать на будущее Арцаха, что буквально рассуждали "ой, а что с ним будет?".
Так вот, апатия к милитаризму обусловлена тем, что конкуренция "бывших-нынешних" - это борьба за метод слива Арцахской "проблемы". Переговорный процесс толкал передать 7 районов с тех пор, как они были взяты - армяне настаивали на гарантии признания НКАО, азербайджанцы же и этого не давали. По итогу, пока одни готовились к агрессивной войне, у других шли внутренние процессы борьбы то за укрепление олигархической структуры, то с 2018 года за её ослабление (правда, за счёт "своих" олигархов - например, Царукян тактично избежал "революционной поступи"). На переговорах же никто не планировал выдвинуть более жестокий контр-аргумент Алиеву - ему было достаточно начать войну, чтобы в мире развели руками, мол, "и так пришлось бы сдать".
Было ли необходимо изменение правящей партии в стране? Безусловно, и дело не только в коррупции, бюрократизации, криминализации и агрессивности её и её партнёров. Этим всем в совокупности она и подводила страну к катастрофе в Арцахе, но прежде этого она решила подвести к катастрофе в Ереване в 2018 году.
Это было общество, которое лишили большей части оппозиционного потенциала. Общество, в котором выдающиеся участники Арцахской войны погибли на поле боя, погибли после, ушли на пенсию, сростились и испоганились политической системой, сели в тюрьму или были просто дискредитированы. Общество, в котором настолько карикатурно и омерзительно представили идущий ход политических процессов те, кого знали больше по кличкам, чем по настоящим именам, у которых охват талии шире "линии Оганяна", у которых виллы стоимостью в 7 районов, что в каждом армянине оказалась малая доля "ЕЕЧ" - "Еркире Еркир Чи".
Такое общество могло родить на политической арене только свою прямую копию, коей оказался Никол Пашинян. Много бахвальства в борьбе с кассовыми чеками и ремонтом дорог - абсолютная "политическая сутулость" не то что по поводу Арцаха, но даже Армении, даже её идеологического сопровождения. Тот, кто популистски выказывал себя чуть ли не большим патриотом, чем бывшие (особенно когда гордо раздавал награды после июльских боев в Тавуше в 2020 году), теперь опровергает армянские же стратегические интересы, кои он сам же вписывал в Стратегию Национальной Безопасности до поражения. Ещё бы пару месяцев если бы прошло между июлем и сентябрём 2020 года, то уже не только парламент бы захотели перенести в Шуши, но и сам Пашинян начал бы угрожать Азербайджану, если тот нападёт на Арцах, не понимая даже возможного сценария войны.
Таким образом, Бархатная революция была естественным процессом, общество ожидало социальных перемен. Армянин в неё действительно верил, и мало кто из любящих по-настоящему свою нацию может отрицать этого. Он верил наивно, так как для него реальное обстоятельство дел что внутри страны, что в Арцахе было сокрыто тонной лжи и идеологических манипуляций сначала от бывших, а потом и от нынешних, которые теперь тоже убеждали, что их слабых и беззубых шагов достаточно. А когда их стало недостаточно, то вместо признания вины вопрос Арцаха был просто выброшен на свалку, а во всём обвинили только "бывших".
Армянин доверял "телевизору", которым щедро одаривала власть, так как недоверие понималось противоречием чувству национальной гордости. Но вот "холодильник" власть не могла обеспечить. И потому армянин пошёл на революцию ради него, думая, что вопрос Арцаха и безопасности вне этих процессов, так что о нём и не надо беспокоиться. Так он лишь сильнее впал в обман о том, что будущее арцахской земли и Республики Армения не находится под угрозой, а новые лидеры исправят "остальное", когда должна была идти речь обо всём.
Арцах был на задних ролях, потому что так старательно низводили его те, кто был обязан укреплять и защищать его. Если в обществе нету прямой ненависти к врагу, то только на институтах лежит обязанность милитаризации, а для них Арцах - это случайность. Они его освободили (если ещё "они") в одних обстоятельствах, а в других готовы ради удобной жизни избавиться. Так размышляли все сопричастные одному политическому процессу. Теперь же Пашинян готов пойти дальше, догнать и перегнать оппонентов тем, что и насчёт идеологических основ Армении рассуждения такого же рода. Арцах ему был интерес, пока это платформа для популизма (как и вся история Армении), а как только раскрылась его безыдейность касаемо общих онтологических вопросов - так только Шуши стал "мрачным серым городом".
Обществу нужны были политические и социальные перемены, но они должны были быть совокупными, целостными в вопросе всей безопасности армянства, в том числе Арцаха. Они такими не были, потому что на то не было никаких общественных и политических сил. Они смогли породить только Бархатную революцию, а не ту, которая бы прервала весь цирк и весь обман насчёт национальных ценностей и их "носителей". Бархатная смогла сделать малую справедливость для народа, но породила трижды большей несправедливости в последующем. И пока у нас так и останется та самая слабая политическая сила страны, которая теперь четыре года не может избавиться от Пашиняна, то так мы и будем вечно сменять одну бархатную на другую, один шаг вперёд на 20 шагов назад. Бархат, как известно, очень легко испачкать, а стирать приходится только руками.
Артур Акопян
ИАПС Антитопор