"Рома стал открытием этой войны. Я, может, когда-то и видел его мельком до Мариуполя, но за все предыдущие годы донбасского конфликта он мне однозначно не запомнился", - написал Семён Пегов.
А у меня наоборот. Так получилось, что Рома стал для меня первым не понаслышке знакомым сомалийцем. Сначала я удивилась, что этот восемнадцатилетний пацан говорит "мы" о прославленном в боях за аэропорт батальоне, засомневалась, правда ли он реально воюет. "Приезжай, проверь," - ответил Рома. "Проверять" не пришлось, сомнения быстро отпали.
Как и все ополченцы, он ненавидел минские соглашения, его бесило и угнетало неопределённое положение никем не признанной республики. А у меня почему-то всегда была уверенность, что Донбасс непременно войдёт в состав России. "Рано или поздно"... И я ему это обещала: "Вот увидишь".
Гиви как-то рассказывал, что ему приходится проводить "политработу" в батальоне, ему больше доверяют.
"Слушай комбата, он у вас умный". "Да, умный, он нам много рассказывает. Объясняет, кто нам действительно друг, а кто просто притворяется".
Вообще Рома "Воробей" многое унаследовал от комбата.
Ох, Ромка, Ромка, превратившийсяй за долгие жуткие годы войны из трогательного пацана во взрослого сильного уверенного мужчину.
Многое вспоминается... Многое. Но вот что сейчас особенно мучит, как обман, как не выполненное обещание, терзает душу и добавляет боли: я так и не показала Роме Питер... Он хотел приехать. Не успел. За девять лет войны не успел...
Эти оборванные жизни... Недоделанные дела, неосуществлённые планы, неисполненные мечты...
Рома не увидел Питер... Воха не вернулся в родной Славянск... Гиви не побывал на Алтае...
А мы...
Мы остались здесь без них. Чудовищно.
Источник: vk.com
